Курсы и лекции
по искусству и культуре
по искусству и культуре
Статья приурочена к лекции Лидии Поточкиной «Белое золото Китая: как китайский фарфор вдохновлял мастеров за пределами Поднебесной».
Всем известно, что фарфор был изобретен многие столетия назад в Китае. Благодаря торговле и дипломатическим контактам предметы из фарфора постепенно стали известны в ближайших государствах, а затем по всей Азии. Европейцы же были очарованы изысканными керамическими изделиями с момента первого знакомства с ними в конце XIII века и не оставляли попыток самостоятельно разработать подобную технологию. Первым в Европе получить настоящий белый фарфор удалось на Мейсенской фарфоровой мануфактуре, основанной курфюрстом Саксонии и по совместительству польским королем Августом II Сильным в 1710 году.
Несмотря на появление собственного производства, в начале XVIII века главным ориентиром для европейских мастеров оставался так называемый дальневосточный фарфор – то есть созданный как в Китае, так и в соседних с ним странах, где местные керамические традиции испытали влияние китайских. Например, в Японии изготовление фарфора началось довольно поздно, лишь в начале XVII века, но уже через 50 лет произведения японских мастеров стали предметом активного экспорта.
В тот момент в Китае наступил период внутренней нестабильности после падения династии Мин, и поставки фарфора иностранным купцам были затруднены. Этим шансом воспользовались японские мастерские. Их главным партнером среди европейцев стала Голландская Ост-Индская компания, хотя китайские торговцы могли перепродавать драгоценный товар британцам и французам. Вышеупомянутый Август II, к примеру, приобретал японский фарфор с помощью собственных агентов в Амстердаме и у голландского дилера в Дрездене, столице Саксонии.
К началу XVIII века страсть к коллекционированию дальневосточного фарфора захватила практически все королевские и княжеские дворы Европы. Но это дорогое аристократическое хобби было не только данью моде и знаком изысканного вкуса. Для правителей составление первоклассного собрания фарфора было делом государственной важности и даже политическим проектом. Специально для демонстрации фарфоровых коллекций отводились целые галереи в королевских резиденциях или даже строились отдельные дворцы-павильоны – все для того, чтобы впечатлить высоких гостей и дипломатов, которых обязательно приглашали оценить роскошь и вкус хозяев. Распространение сведений о несметных богатствах и сказочных редкостях способствовали укреплению репутации того или иного монарха.
История, о которой мы поговорим сегодня, доказывает, что страсти вокруг фарфора в XVIII веке кипели нешуточные.
Казалось бы, что могло указывать на то, что этот предмет был задействован в нечистой истории? Кажется, что это вещь во всех отношениях благопристойная. Фарфоровое блюдо выполнено в японском стиле какиэмон — так называли (по фамилии династии японских мастеров) молочно-белые изделия угловатой формы с тончайшей глазурью и ассиметричной росписью в узнаваемой палитре неяркого красного, желтого, синего и бирюзово-зеленого цветов.
Все бы ничего, но это блюдо является всего лишь копией оригинальной японской тарелки из собрания саксонского курфюрста Августа Сильного. Копия выполнена в 1729-31 годах Мейссенской мануфактурой, основанной вышеупомянутым курфюрстом недалеко от Дрездена. Выполнена настолько совершенно и близко к прообразу, что некоторым личностям пришла в голову идея использовать подобное сходство в корыстных целях.
История такова: где-то в 1728 году Родольф Лемэр, парижский торговец керамикой (marchand faïencier), впервые познакомился с Мейсенским фарфором (напомним, мануфактура в Мейсене была создана не так давно, в 1710). Отметив высокое качество и успех саксонского фарфора среди французских покупателей, Лемэр решил обратиться с неким деловым предложением напрямую на мануфактуру. Более того, он написал письмо самому курфюрсту Августу Сильному с просьбой об особых условиях сотрудничества.
Чего же хотел предприимчивый француз? Всего ничего: чтобы мануфактура выполнила изделия в соответствии с его указаниями и по образцам, которые он предоставит. Лемэр обещал, что в таком случае мастера скоро смогут превзойти своих китайских коллег и даже японских предшественников. Проще говоря, он хотел получить точные копии фарфора в стиле какиэмон, сделанные специально для него в Мейсене. Почему какиэмон? Дело в том, что производство такого фарфора в Японии постепенно приходило в упадок, и старые образцы перепродавались на европейском рынке по очень высокой цене.
Так или иначе, скорее всего именно обещание внушительной прибыли побудило курфюрста приказать мануфактуре подготовить соглашение в соответствии с условиями Родольфа Лемэра. Представители Мейсена, должно быть, поняли, на что им предстоит пойти: одним из пунктов в списке нового заказчика было отсутствие на изделиях знака в виде скрещенных мечей, клейма саксонской мануфактуры. Если нанести марку было все же необходимо, Лемэр предписывал сперва изобразить какой-нибудь знак в китайском стиле. Было очевидно, что французский негоциант собирается перепродавать эти предметы в Париже как настоящий японский фарфор. Но он обещал заказывать много, платить наличными и не торговать в пределах Саксонии. Так, производство было запущено. Кроме детального списка требуемых изделий, Лемэр предоставлял мастерским деревянные модели и рисунки. К лету 1729 года мейсенские управляющие жаловались, что запросы француза чересчур велики и не учитывают реальную производительность мануфактуры. Лемэр в свою очередь подал петицию курфюрсту с жалобами на недостаточное количество фарфора, которое он успел получить.
И тут на сцене появляется граф Карл Генрих фон Хойм, бывший саксонский посланник в Париже и невероятный франкофил. Его назначили новым директором Мейсенской мануфактуры в июне 1729 года. Тогда Лемэр продемонстрировал ему образцы мейсенского фарфора, расписанные в Голландии по его инструкциям в японском стиле. Хойм ожидаемо пришел в восторг и с этого момента стал соратником Лемэра в его слегка сомнительном предприятии.
Помощь влиятельного придворного оказалась очень кстати – эксклюзивный контракт, заключенный по его протекции, учитывал все пожелания Родольфа Лемэра. В тексте отсутствовала лишь одна деталь. А именно – уточнение по поводу маркировки фарфора. В том же 1729 саксонский курфюрст Август Сильный повелел, чтобы на все изделия Мейсенской мануфактуры ставился знак в виде скрещенных мечей, и заказ Лемэра не мог быть исключением. Казалось бы, лазейка для продажи подделок закрылась.
Но Хойм и Лемэр не сдались. Позднее мейсенский художник по фамилии Херольд свидетельствовал, что Хойм велел ему маркировать предметы для французского заказа не подглазурно, как обычно, а наносить эмалью сверху глазури. Хорольд протестовал, ссылаясь на королевское предписание, но план фон Хойма был прост: надглазурные знаки легко удалялись с фарфора с помощью азотной кислоты или твердого камня. Так, при поддержке саксонского министра торговец Лемэр полтора года получал фарфоровые изделия без подглазурного знака, что прямо нарушало приказ курфюрста и было возможно лишь благодаря авторитету графа фон Хойма.
Чаша терпения переполнилась, когда предприимчивые фальсификаторы окончательно перешли черту дозволенного – им пришла в голову идея позаимствовать некоторое количество экземпляров старого японского фарфора из собрания самого Августа Сильного в Японском дворце, чтобы сделать ещё более точные копии для своего предприятия (вспомните вышеупомянутое блюдо). Строго говоря, переместить фарфор из дворца в Мейсен было возможно только по приказу курфюрста, и таковой и правда имел место – но не могло быть и речи о том, чтобы оригинальные образцы копировались не для служебных целей мануфактуры или личных нужд монарха.
Курфюрст обо всём узнал и был очень недоволен – всё же Японский дворец имел особое значение в его проекте прославления могущества Саксонии как государства. От Карла Генриха фон Хойма потребовали объяснений, но они ему не сильно помогли. В марте 1731 года Август за все злоупотребления отправил Хойма в ссылку в его имение. Родольф Лемэр был арестован и допрошен, после чего выдворен из Саксонии. Обнаруженные в доме Хойма почти 4500 предметов фарфора были конфискованы в пользу королевской коллекции.
Однако нельзя сказать, что афера Хойма и Лемэра принесла Саксонии одни неприятности. Сам факт того, что произведения европейской фарфоровой мануфактуры можно успешно выдать за очень ценные образцы японского фарфора, говорил о том, что амбициозный проект Августа Сильного в духе «догнать и перегнать» признанных мастеров в деле фарфора и тем самым возвеличить Саксонию имел шансы на успех. И действительно, Мейсенская мануфактура достигла зенита своей славы именно в XVIII веке и сейчас самую большую коллекционную ценность имеют изделия этого периода.
Лекция
30 октября в 19:00
