На первый взгляд между Ноланом — оскароносным режиссером «Оппенгеймера», и Рене — французским киноинтеллектуалом, знаменитым тягучими и чувственными фильмами о прошлом, нет ничего общего. Первый — режиссер монтажа и аттракциона, визионер и любитель всяческих эффектов. Второй — киномыслитель, сотрудничавший с авторами «французского нового романа», питавший недюжинную страсть к длинным планам и трэвеллингам. Совершенно разное кино. 

И всё же Нолан и Рене уже появлялись вместе в книге про нейрообраз, которую написала философ кино из Нидерландов Патрисия Пистерс. Они оба оказались на страницах этого текста, потому что Пистерс интересовало, как кино взаимодействует с временем. И правда, каждый, кто смотрел «Довод» или «Начало», не станет отрицать, что время Нолана волнует изрядно. А каждый, кто смотрел «Хиросима, любовь моя», тут же ответит, что Рене тоже волнует время — особенно прошедшее. А чтобы про время думать, нужна память (ведь если я не помню прошлого, то как вообще время может существовать?) — и она тоже обоих этих авторов волнует. На лекции попробуем разобраться с тем, что же говорят нам о памяти, прошлом, настоящем и будущем эти два разных, но кажется, о чем-то переговаривающихся режиссера.